Сынок, женись на еврейке! Будущее еврейского народа зависит от тебя - Нафтоли Шрайбер

тема. Вот что такое излюбленное? Излюбленная тема, может быть, если говорить, то это курево. Вот про еду – это излюбленная тема. А про еврейство – это не излюбленная тема. Это наоборот, очень больная тема. Это избегаешь, избегаешь, и не можешь избежать. Ты стараешься её избежать. Зачем она? Ты не чувствуешь себя евреем. Просто на это, как и всё остальное, тебе указывают пальцем непрерывно. И когда ты почувствовал себя евреем, получается, должен нести ответственность. А за что? За то, что ты от рождения такой, ты должен нести ответственность. Ты, оказывается, не такой. Ну, об этом тысячу раз сказано, и не только мной. Это тяжёлый случай. Ты чувствуешь какую-то вину. Иногда неоправданную, иногда оправданную. Ты начинаешь думать, да, действительно, их много в правительстве, их не должно быть много. А сколько должно быть, ты не знаешь. Но вот сейчас кажется, что их много. И ты сам готов их переполовинить. И для этого ты должен быть антисемитом. Ты должен быть премьер-министром и половину уволить. И тебе будут говорить, вот видишь, оказывается Жванецкий сука, он антисемит, он не берёт. Хороших специалистов не брал, потому что еврей. И вот на эту тему попадаешь, начинаются страдания.

Жена, которая у тебя русская, и если б не эта еврейская тема… Единственное, что вас разделяет. Тут она никогда не может быть с тобой, как всегда. И ты не можешь быть с ней, полностью. Ты не можешь ей сказать. А если скажешь, ты не получишь ответ никогда. И вот это то, что никогда не делает эту семью совершенно единой и надёжной…»

Ты слышишь, что рассказывает этот человек? Он кажется мне глубоко несчастным. Ты слышишь, как он рассказывает? Тот самый Жванецкий, который на сцене всегда выглядит так самоуверенно, так энергично, вдруг смешался, замямлил. Зашла речь о его национальности. Но ему удалось договорить искренне. Всё накипевшее, всё наболевшее, всю неестественность смешанного брака ему удалось очень ярко нам показать. «Единственное, что вас разделяет. То, что никогда не делает эту семью совершенно единой и надежной…» Слушай, родной. Жванецкого уже очень тяжело вернуть к своим. Но ты только начинаешь жить. Прошу тебя, женись на еврейке.

Тайна «Песни песней»

В «Песне песней» есть такие слова: «Что будем делать с нашей сестрой в день, когда зайдет о ней речь? Если стена она – построим над ней серебряную башню. Если дверь она – прикрепим кедровую доску. Я – стена, и груди мои, как башни!» Вся эта книга полна тайн, аллегорий. Вот и здесь Раши приподымает завесу и объясняет: «Сестра – это народ Израиля. В день, когда зайдет речь: когда народы мира сговариваются уничтожить её». Как же решается судьба народа в момент опасности? Раши продолжает. Если стена она – если воспротивится смешанным бракам, то Всевышний украсит её и отстроит Храм. Если как дверь она – вращается на оси, и нет препятствия для народов мира сочетаться с ней браком, – не будет защиты ей от злоумышленников, как кедровая доска не защитит дом. И народ Израиля отвечает: Я – стена, крепка в любви к моему Возлюбленному!

Это – одна из тайн Торы. Нам открыли секрет выживания евреев. О чём зайдет речь на небесах в день, когда народы мира готовят евреям очередное «окончательное решение»? По каким критериям будут судить многострадальный народ, когда само его существование будет поставлено на карту? Будет задан один вопрос – стена или дверь? Поддаются ли евреи на соблазн симпатичных соседок или выстаивают все испытания и остаются со своими? Сынок, вдумайся в этот простой и страшный вопрос. Всё наше существование висит на тоненьком волоске.

Израильская армия закупает ежегодно новые самолёты, совершенствует танки, строит ракеты. Шестьдесят четыре миллиарда шекелей стоят эти новинки. Всё это очень приятно слышать еврею диаспоры. Мол, вот, маленький народ, а наконец-то может за себя постоять. Только невдомёк этому далекому еврею, что не об этом идёт речь там, где на самом деле принимаются решения. Вот подрастает у него сын. Дочь скоро на выданье. И встретят они однокурсников и сотрудниц. А папе уже неудобно идти против «молодой любви». Да и сейчас это так неуместно, в мире прогресса и новых технологий, – держаться за старые вопросы, такие, как нация, кровь. Нет, папа не будет рушить счастье. Как-нибудь срастётся. И неясно этому еврею, что у него в руках судьба его народа. И никакие ВВС, и никакие танки и ракеты не играют роли.

Сынок, мы с тобой должны всё это знать. Мы знаем стихи из «Песни песней». Нам Раши открыл сокровенные тайны выживания. Прошу тебя, женись на еврейке.

Спор на три рубля

Ты знаешь Борю из соседнего подъезда? Боря и Маша, харьковчане? Послушай, что он мне рассказал об их первом свидании. Боря работал с Машей в одной конторе около года. Сидели за соседними столами.

Однажды на перекуре один сотрудник, еврей, спросил: «Чего ты мол, не женишься, уже под тридцать»? Боря ответил, что пока не смог найти еврейку… Сотрудник продолжил: «Как это не смог? А вот же Маша, за соседними столами работаете». На это Боря возразил, что Маша вовсе не еврейка, светленькая, и вообще не похожа… Сотрудник настаивал на своём. Дело дошло до спора на три рубля. Подошли к Маше вдвоём, спросили. Та ответила, что еврейка, хотя и не похожа. Друзья извинились, отошли. Боря отдал три рубля. А через несколько минут подошел к Маше и пригласил на ужин. Вскоре они поженились. У них одна дочка. Внучка родилась уже в Израиле.

Смотри, сынок, история эта непростая. Дело происходило в 70-х годах, в городе Харькове. Судя по продолжению, Маша была для Бори подходящей парой. Однако, хотя они и сидели в течение года за соседними столами, он не дал возможности развития этим отношениям. Он был уверен, что Маша – не еврейка. Она замечательная и симпатичная, только в невесты не подходит. У советского еврея, через полвека советской власти и насаждения интернационализма и равенства, остались здоровая интуиция и исконное, несгибаемое упрямство. Туда нельзя. Жениться только на своих.

И тебя я прошу сынок, какими бы нееврейки ни были милыми и симпатичными, мы в ту сторону просто не смотрим. Жениться нужно только на еврейке.

Принцип равенства – неприменим к браку

Ты пока ещё не разобрался в сложных, взрослых вопросах. Вот заболел сейчас мир новой болезнью. Принцип равенства называется. Равенство везде и во всём. «Мы за равноправие, без расовой, национальной и половой дискриминации». Приползло из Америки ещё одно понятие – «политкорректность». Бывших угнетаемых и презираемых сегодня уже и терминами прежними называть нельзя. Как бы не обидеть негра, не задеть гомосексуалиста… И вот пошли эти идеи равенства далеко, и, как бывало со многими и более здравыми идеями, переродились и извратились. Пока шла речь о государственных законах, всё было бы не страшно. Но вот «равенство» дошло до личных принципов. Еврейским родителям уже неудобно в открытую объяснять сыну, что нельзя жениться на девушке другой национальности.

Ты понял, сынок? То, что раньше и оговаривать не требовалось, сегодня уже неудобно и упомянуть. Но это – очередная извращённая идея. Нет никакого смысла в применении принципа равенства к вопросу выбора спутника жизни. Невозможно влюбиться по правилам равенства. Невозможно выбрать жену, исходя из принципов политкорректности. Это бессмыслица. Может, дойдя до брачного возраста, стоит объявить конкурс, как на государственную должность? И, тем не менее, эти новые веяния доходят и до евреев. И эта современная белиберда уносит тысячи парней и девушек из среды народа.

У моей мамы есть старая подруга, Роза Абрамовна. Ты её не встречал, она уехала в Америку в начале 90-х. Сама Роза Абрамовна вышла замуж за еврея. У них трое детей. Одна дочка вышла за еврея. Ещё одна – за русского. И сын женился на русской. В Америку с Розой Абрамовной уехала только та дочь, которая вышла за еврея. Я навещал её в небольшой квартирке в итальянском районе Нью-Йорка. Роза Абрамовна и её муж – интеллигентные, милые людей, крайне привязаны к детям и внукам. Но эмиграция – жестокая штука. Семью раздробило на три части. Нью-Йорк, Киев,